В сочельник, как обычно, мне не спится.
Кружится от мороза голова.
И хочется разбиться, умалиться,
И плакать накануне Рождества.

Пусть мои слезы раскаленным воском
Прожгут мой ум, сожгут мои дела.
Я существую лишь Крестом Голгофским,
И ничего Ему не принесла.

Склонившись перед Богом в обнищаньи,
В пустую душу заглянуть боюсь.
Ни фарисейских гордых обещаний,
Ни заверений больше не даю.

Мои дела холодной кучкой пепла,
Лежат печально у яслей простых.
Все, что казалось золотом, поблекло
При свете Вифлеемской красоты,

При свете драгоценного примера,
Что Бог в хлеву смиренно преподал:
Он Сущий Яхве, от начала Первый,
Последним стал, Слугой послушным стал.

А я... дела... стремленье к уваженью...
Стремленье к справедливости земной...
И снова свет с небес, и обнаженье
Мотивов сердца под Его Звездой.

И плачу снова, и смиряюсь снова,
И снова получаю благодать.
И получаю сил источник новый,
Чтоб силой Бога подвиги свершать.

Идти и с благодарностью молиться,
Вкушая вновь от милости Его.
Всю жизнь молиться так, когда не спится,
Так, как взываю в ночь на Рождество.

(Маргарита Коломийцева)